Крис/Кака или Кака/Крис.

вторник, 27 июля 2010

09:16

petrosyanchik8

И пусть весь мир подождет..

Прочтите не пожалеете.
Еще раз спасибо за эту прелесть :squeeze:

Пишет venice_10

… И ангелы умолкнут
текстЧерный Audi R8 плавно скользит по идеальной дороге: еще пять километров на запад, и пригород Pozuelo de Alarcon засверкает ровными кварталами баснословно дорогих особняков знаменитостей и финансовой элиты Мадрида. Рикарду Кака почти не чувствует бешеной скорости – автомобиль, приобретенный по настоянию агента, ведет себя идеально: мощный двигатель мягко урчит, он расположен точно между двумя осями, чтобы равномерно распределять нагрузку, и работает как сердце сильного, здорового человека. Такого, как спортсмен, придерживающий анатомически адаптированный руль загорелыми, пожалуй, слишком изящными для мужчины руками. Роскошная машина цепко держит дорожное покрытие, мысли Рикарду текут лениво, постепенно заполняя все вокруг. Снаружи безумная, типичная для Мадрида жара: + 35 в тени, + 40 на солнце, ох уж этот старый город, развалившийся в самом центре плато, ох уж эта вековая пыль, неизбежная даже на новенькой трассе…Рики вздыхает, переключая режим кондиционера на более сильный обдув. Да, Бразилия тоже частенько напоминает раскаленную сковороду, но вот в июле там от силы + 20, да еще и постоянные дожди. Разные полушария, южноевропейское лето против африканской зимы, все с ног на голову.
Жена и сын футболиста уже неделю гостят в доме Селико, общаются с родителями Каро, - те очень скучают по своей любимице, и, конечно, ни дня не проходит без восторженных отзывов о маленьком Луке. Рикарду счастливо улыбается, вспоминая вчерашний разговор по Skype: четырехлетний непоседа, кажется, полностью завоевал сердца своих бабушки и дедушки. Забавно было видеть солидного Сельсо и прекрасную Розанжелу, такую строгую и ухоженную в офисе, шумно выкрикивающими детские стишки про непослушного котенка, чтобы поддержать малыша, когда он хвастался отцу новыми достижениями.
Иногда Рикарду Лейте кажется, что он не заслужил стольких милостей Господа: любящих, готовых все за него отдать родителей; брата, разделяющего интерес к обожаемому Кака футболу; преданную, бесконечно нежную жену, замечательного сынишку. Иисус вел его по извилистым тропам, посылал испытания и тут же воздавал за кротость и терпение. Рикарду морщится, вспоминая свою боль, уплывающие в небытие потолки госпиталя, серьезное лицо врача. Кажется, этот добрый человек почти плакал, когда оглашал профессиональный вердикт: тяжелая травма позвоночника, ушиб мозга, возможно, частичная парализация на всю оставшуюся жизнь. Молодой, талантливый и амбициозный, Кака тогда впервые заглянул за грань и узрел отчаянье, но Сын Божий всегда помечает тех, кого особенно любит: сила духа помогла выстоять, собрать по кусочкам искореженную плоть, вернуться не просто к действительности – к футболу, без которого юноша уже не мог себя представить.
Иногда Рики кажется, что с ним говорят ангелы. Нет-нет, ничего общего с пугающей болезнью разума, просто… решения, поступки, вдохновение в игре будто приходят к нему извне, от светлых и чистых сущностей, которым не знакомы сомнения. И тогда Рикарду Дос Сантос Лейте чувствует себя сосудом, наполненным Благодатью, страх отступает, приходит абсолютная кристальная ясность. Каждый гол Кака служит великой цели: укрепить единение болельщиков, обрадовать тех, кто, как и он сам, болен футболом, а значительная часть заработанных средств щедро жертвуется на благотворительность – слишком много еще в этом мире гигантских денег и возможностей голодных, обездоленных людей.
Ангелы ведут Рикарду за руку по тропе жизни, он даже не помнит, когда ошибался сильно, непоправимо – голос совести всегда звучит в его голове… хотя нет. Сейчас, в 15.07 по полудни, пролетая на угольно-черной механической красавице сквозь адское пекло мадридской сиесты, он направляется в единственное место на Земле, где глушатся божественные радары. Кремово-белый особняк в стиле Райта ждет Рики, как заколдованный, заговоренный языческий алтарь, где не место праведным евангелическим молитвам.
Маневренный и изящный, автомобиль легко огибает местную церковь, выстроенную в современном духе минимализма, коттеджный поселок La Finca открывает свои границы для гостя: витрина местного фитнес-клуба свидетельствует, что фэйс-контроль пройден, ведь Рикарду Лейте – мегазвезда, обладатель престижнейших титулов в мире футбола, он может рассчитывать здесь на гостеприимство. Еще пара километров остается позади, прежде чем Рики глушит мотор. Он не спешит покидать салон, терпко пахнущий новой кожей, простроченной без видимых швов. Закрывает глаза, пытаясь представить картину, которая ждет его за закрытыми воротами, за массивной дверью, в самой дальней спальне вдоль по коридору. Наконец, Audi, слепящий раскаленными металлическими боками, обретает временный покой в непостоянной тени бразильской акации. «Вот ведь», - отстраненно думает Рикарду, пересекая свежеподстриженный газон и направляясь к воротам, - «значит, помнит…» Неожиданно ворота разъезжаются, бесшумно и вкрадчиво раскрывая объятия для пришельца. «Значит, ждал», - снова как-то медленно, будто преодолевая инерцию горячего летнего воздуха, отмечает мужчина.
Трудно сказать, что меняется в следующую секунду: возможно, действует какой-то непостижимый колдовской закон этого места (хотя откуда бы взяться колдовству: в уик-энды здесь просто не протолкнуться от толп бестолковых гламурных тусовщиков и особенно - тусовщиц), а может – Рикарду по-прежнему пытается объяснить происходящее между ним и хозяином дома привычными понятиями и натыкается на полную–объяснения-невозможность?
Ноги сами несут Рики сквозь полуденное марево, приоткрытая дверь впускает без малейшего материального сопротивления, фотографии красивого улыбающегося парня, украшающие холл, будто провожают насмешливыми, знающими взглядами. Похоже, любая дверная ручка в этом доме знает о происходящем больше, чем сам Рикарду.
Мысли не успевают за движениями тренированного тела: вот уже сброшены любимые кроссовки (понятно, что для них должно быть специальное место, но…), носки и футболка цвета сливочного масла рывком отправляются следом. Джинсы пока на месте, хотя оставшиеся отголоски разума уверяют: это не надолго, иначе эрекция, появившаяся при взгляде на очередную рекламную фотографию, обозначающую границы второго этажа, станет чересчур мучительной. Пара шагов – узкая ладонь Рикарду толкает дверь из светлого дерева, готовясь к празднику осязания. Ощущения обрушиваются океанической волной: слишком быстро, слишком сильно, ошеломительно горячо. Криштиану никто не говорил о существовании постепенности?
Вот он – смуглый, складный, весь сотканный из мышц, перевитых голубоватыми венами, стоит у окна в одном лишь белом полотенце вокруг бёдер и улыбается, будто увидел какое-то чудо. Влажные волосы в кои-то поры не покрыты косметической суперфиксирующей пленкой и слабо пахнут шампунем, ресницы – все еще слипшиеся после душа – оттеняют веки синеватой чернотой. Губы приоткрыты и не нуждаются в произведении звуков: разве нужны объяснения тому, чьей единственной одеждой в данный момент являются джинсы, внезапно ставшие тесными?
Зной, окутавший мадридский пригород, обретает форму двух тел, стиснутых, смятых единым порывом. Роналду внезапно вспоминает все свои навыки: соблазняющая статика сменяется уверенными, атакующими движениями. Он быстр и экономен – так много нужно захватить двумя ладонями: подняться к затылку, притягивая голову любовника к своей шее, пройтись по широкой спине Рикарду, заново прочертив линию позвоночника, спуститься к поясу джинсов, пытаясь протолкнуть пальцы под эластичную резинку трусов.
Рики закрывает глаза, отдавая инициативу, отпуская себя. Его губы скользят вдоль ключицы Криса, язык слизывает солоноватые капли – вода успела смешаться с потом, и это вкусно, предсказуемо хорошо, это первый глоток прохлады после полутора часов безостановочной автогонки. Застежка джинсов давно проиграла бой с пальцами Криштиану, португалец уже внутри – стискивает, сжимает член Рики сквозь белый хлопок белья, наслаждаясь откликом желанного тела. У Криса отличная реакция, он успевает затормозить на грани, не позволяя любовнику кончить раньше времени: секундное свободное падение – и Рикарду приземляется на широченную кровать, затянутую в бордовый шелк простыней, практически не выпуская Ронни из объятий. И это тоже – хорошо.
Хорошо – ощущение рассчитанной силы, равной мощи: они с Крисом не могут причинить друг другу случайной боли, в их телах нет ничего хрупкого, их кожа не покрывается синяками от страстных прикосновений.
Прикосновения подкрепляются поцелуями, и Рикарду удивленно распахивает глаза: губы Криса останавливаются возле его уха, шепчут просительно – «Пожалуйста, ты, давай ты…». Значит, и сегодня. Сердце заходится в предельном ритме, жидкий солнечный свет течет по венам, когда Рики переворачивает Криштиану на спину и нависает над ним, удерживаясь на выпрямленных руках. Без преувеличения, зрелище ослепляет: проще остановить новый автомобиль, не используя тормоз, нежели оторваться сейчас от глаз португальца – там столько всего… Восхищения, узнавания, жадного любования тем, кого он…любит. Слово найдено. Рикарду больше не медлит, а делает то, чего от него ждут, то, что он привык давать этому футбольному вундеркинду за последние три года, то, что только и имеет право на существование в этом замершем сонном городе. Ртом, пальцами, членом, всем взмокшим, мерно движущимся телом он подтверждает законность параллельного мира в своем бытии: здесь, в этом доме, на скользких, пропахших сандалом простынях, Криштиану Роналду принадлежит ему, и сам он принадлежит Криштиану. И будет принадлежать, куда бы тот не поехал вслед за непостоянной футбольной фортуной. Просто потому, что – Любовь. А Любовь – это Бог. А когда говорит Бог, ангелы умолкают…

@темы: Криштиану Роналду